– Как хорошо вы знаете русский язык?

– Знаю несколько слов, например, «здравствуйте», «до свидания». Язык очень сложный, тем не менее, я стараюсь расширить свой запас. На венгерском просто говорить. Наверное, сербам, хорватам легче выучить русский, чем венграм. Наш язык больше похож на финский, хотя я и его не знаю. В русском очень сложные обороты, сложное произношение.

– Команда провела тяжелейшую кубковую встречу. Какие были ощущения после матча с «Амкаром»?

– В первую очередь, я очень рад, что мы выиграли и вышли в финал Кубка. Не раз и не два говорил, что хочу с «Зенитом» выигрывать титулы. И теперь матч с «Сибирью» дарит мне первый и самый реальный шанс сделать это как можно скорее. Что же до самого матча, то, конечно, трудно играть 120 минут. К тому же, сейчас у нас вообще трудный график. Тренер имеет возможность проводить ротацию. У нас много игроков, и мы можем всегда выходить свежими на поле.

– Есть две категории футболистов, как мне кажется. Первая — те, кто попадают в состав, ротацию недолюбливают. Те, кто не выходят на поле с первых минут, к ротации относятся с уважением. К какой группе футболистов принадлежите вы?

– Сейчас я в той группе футболистов, которые проводят большую часть времени на скамейке. Конечно, меня это не радует, и это вполне нормально. Тренер выбирает сам, кого ставить в основной состав: он босс, и мы все должны его слушаться.

– Это правильные, протокольные слова. А вот Константин Зырянов пару недель назад сказал, что каждый футболист кривит душой, когда говорит, что начинать матч на скамейке — это нормально из-за большой конкуренции в составе. Каждый хочет играть.

– Конечно, я хочу играть все время, девяносто, сто двадцать минут. Наверное, какой-то игрок может быть доволен, если ему предоставят право чуть-чуть отдохнуть. Только не я. Даже если я устал, если провожу много матчей, в том числе и за сборную, то все равно хочу играть. Мы все футболисты и приехали, чтобы играть в футбол.

– В кубковой игре «Амкар» сыграл очень хорошо. Это был для них матч года или они показали игру выше своего уровня?

– У нас было достаточно возможностей решить все вопросы и до дополнительного времени. У меня был отличный шанс забить, у Зырянова. Надо улучшать реализацию моментов, больше работать именно над этим компонентом. У нас много возможностей, но мы не можем забить. Из-за этого начинаем немного паниковать и теряем очки. В игре с «Тереком» Данни не забил пенальти, это с каждым может случиться. Тем не менее, надо усиливать концентрацию.

– Как успели подготовиться к игре с «Тереком» после сложного полуфинала кубка?

– Ну, я отыграл не все сто двадцать минут. В любом случае, в нашей команде очень хорошие врачи, прекрасные физиотерапевты. К тому же, тренировки у нас были более легкими. Это позволило восстановиться. Сейчас у нас плотный график, и мы должны выглядеть хорошо и в матче с ЦСКА.

– Говорят, что травма Лазовича во многом была связана с переходом с синтетического поля на натуральный газон. Насколько это действительно тяжело?

– Иногда, когда плохая погода, лучше играть на синтетике: покрытие не очень жесткое, мяч не дробит. Что касается естественных полей, то на них для меня играть лучше, но только если поле хорошего качества. В Петербурге у нас неплохой газон, особенно если хорошая погода.

– Что изменилось в физподготовке с приходом Бартали?

– Любой новый тренер вносит что-то свое. Бартали молодец, всегда готов помочь разогреться, но особой разницы по сравнению с предыдущими физиотерапевтами не вижу. Чуть другие упражнения, но такой же высокий уровень профессионализма.

– (Вопрос слушателя) Как изменилась атмосфера в команде с приходом Лучано Спаллетти и какая была при Адвокаате и Давыдове? Удается ли новому главному тренеру объединить команду в одну семью?

– Стало намного больше командных встреч, мы смотрим много видео, обсуждаем матчи, раньше это происходило реже. Сейчас мы спокойно говорим о плюсах и минусах нашей игры – это очень сближает.

– Разбирали ли вы матч с «Тереком»?

– Да, у нас была встреча. Мы не смотрели видео, только обсуждали игру. Главный тренер видел, что все сильно расстроены ничьей. Это вполне естественно, мы очень хотели выиграть. Спаллетти сказал, что нужно держать выше нос и надо сконцентрироваться на предстоящей игре. Хорошо, что у нас есть возможность реабилитироваться так скоро — уде через три дня. Если мы выигрываем матч с ЦСКА, занимаем первое место в таблице.

– После матча с «Тереком» много нареканий у болельщиков вызывали стандартные положения.

– Да, нам нужно очень хорошо сконцентрироваться на этой проблеме. Во втором тайме я проявил себя не с самой лучшей стороны, ударил со штрафного прямо в игрока соперника, после чего мы получили острую контратаку. Нам нужно работать над этим на тренировках.

– Вы отлично бьете штрафные удары. Но почему в том эпизоде вы не сказали игроку «Терека», чтобы он отошел на положенные девять метров, а просто сильно пробили ему по почкам?

– Даже если бы он стоял на расстоянии пяти метров, я бы все равно сделал то, что сделал. Я всегда пытаюсь сильно и опасно бить. Иногда не хватает мелочи, чтобы мяч полетел именно так, как ты задумал. Мне не нравится навешивать со штрафных, люблю бить агрессивнее.

– Не соглашусь. Если я сделал ошибку, то всегда несу ответственность за это. Не собираюсь ссылаться, например, на неправильно поставленную стенку. Мы все профессионалы и должны отвечать за свои ошибки. Когда я подаю штрафные, то всегда стараюсь играть остро, создать максимально опасную ситуацию у ворот соперника. И это моя ответственность.

– Говоря о штрафных, хочется восстановить историческую справедливость. Что произошло в игре со «Спартаком», в последней встрече того сезона, когда вас удалили с поля?

– Как я могу забыть тот матч! Первая желтая карточка была мной получена справедливо за ненужное нарушение. Что до второго горчичника, то я собирался бить штрафной, но не посмотрел на судью, который показал свисток. Я увидел, как на правом фланге Анюков набрал скорость, и отпасовал ему мяч, у него был прекрасный шанс забить. Как только услышал свисток — понял, что получу красную карточку. Я пытался сказать, что бил Зырянов, и Костя был согласен со мной, но судья был очень наблюдательным и удалил меня. Я был разочарован, ведь матч был очень важным. Услышал, что Зырянов забил гол уже в раздевалке. Последние сорок пять минут были, наверное, самыми длинными в моей жизни. Особенно при счете 2:1, когда я смотрел на игру.

– Назовите трех лучших исполнителей штрафных в мире.

– Отметил бы Рекобу, Бекхэма и Роналду – они делают отличные удары. Хотя подобные удары тренирует Кержаков, и надеюсь, он скоро будет бить так же.

– Почему, кстати, не забивает Кержаков? Вы даете ему советы по этому поводу?

– Я вас поправлю. Он забил очень важный первый пенальти «Амкару», что повлияло, считаю, на психологическое состояние соперника. Понятно, что любой центрфорвард должен забивать. Саша забил «Тереку» – по-моему, там не было вне игры. При этом, не важно, кто в команде забил гол, главное — это набранные очки. Уверен, Кержаков отличиться не один раз, у него есть все необходимые для этого качества. Саша не эгоист, создает моменты для партнеров, не жадничает, когда надо отдать пас. Очень надеюсь, что он забьет в матче с ЦСКА и дальше все пойдет для него как по маслу.

– Андрей спрашивает вашего мнения: кто лучший футболист Венгрии за последние двадцать лет?

– Назвал бы Золтана Гера. Мы в сборной раньше играли вместе, он был капитаном национальной команды. Сейчас играет в «Фулхэме».

– Ваша самурайская прическа — это способ напугать соперника? Кстати, Ким Донг-жин не стригся в Петербурге, только у себя на родине.

– Для меня прическа не столь важна. Я в Петербурге несколько раз подстригался, и мне не важно, где стричься. Самурайскую прическу иногда ношу на сборах: с ней лучше видно.

– Что вы купили, получив первую зарплату в «Зените»?

– Не помню. Наверное, что-то для своей девушки.

– Знаете, что такое кубик Рубика?

– Ребенком играл, старался. Его очень трудно собрать. Тот, кто может это сделать, просто гений.

– У вас бывали проблемы, связанные с финансовыми махинациями? Ведете ли вы свой бизнес?

– Нет, такой проблемы не было. Просто коплю деньги, могу купить квартиру. Я не делаю того, чего не знаю, и не инвестирую деньги, предпочитаю в этом деле перестраховываться.

– Не могу не спросить про Лигу Чемпионов. Из тех, кто остался, кто выглядит весомее всего?

– Миланский «Интер», мне кажется. Это лучшая команда сейчас. Возможно, они не выиграют, но я бы выбрал их. В матче с ЦСКА я видел их с самой лучшей стороны.

– А как же барселономания, которая охватила сейчас весь мир? У вас иммунитет от этой болезни?

– Это прекрасная команда, представляющая очень сильный чемпионат, которая борется за самые высокие титулы. Это не лучшая команда в мире, но точно одна из самых-самых.

– Почему с венгерским клубным футболом сейчас все не очень хорошо?

– В первую очередь все упирается в деньги. Это относится ко всему венгерскому спорту. База, детские школы, инфраструктура не самого высокого качества. Нам нужно провести чемпионат мира или Европы, чтобы это все сдвинулось с мертвой точки. Конечно, глупо сваливать все на деньги. Наверное, например, наша национальная сборная должна добиться каких-то весомых результатов, чтобы поспособствовать развитию клубного футбола.

– Вы играли в четырех разных клубах. Легко привыкаете к переездам?

– Не так просто, везде есть свои особенности. В России очень трудно привыкнуть к большим расстояниям, иногда приходится лететь пять часов, чтобы сыграть один матч, и потом возвращаться. Ну, и инфраструктура. Думаю, что в Германии она сейчас самая лучшая, там прекрасные стадионы, в том числе и во второй лиге. Немецкий чемпионат можно сравнить с немецкими автомобилями – всё четко и точно. Чемпионат России – серьёзное соревнование с сильным составом участников, но, если смотреть матчи одних и тех же команд на плохом поле и на хорошем, это разные игры. Вашей стране нужно дать шанс провести большой турнир, чтобы появились новые хорошие поля.

– (вопрос слушателя) Вы общаетесь с Фернандо Риксеном?

– Да, мы поддерживаем связь, он хороший друг. Сейчас он уже не играет – расслабляется, отдыхает от футбола и думает, чем заниматься в будущем.